– Слушай, реально, почему ты все это делаешь? Тебе госдеп платит?
Тонул корабль, один матрос смог выбраться наружу, остальные остались в своих каютах, корабль перевернулся и лег на дно, не глубоко, метров десять от силы.
Что делать матросу? Плыть на берег и залить печаль в кабаке или нырять вниз пытаясь помочь вылезти другим матросам из утонувшего корабля?
Но ведь сейчас они сидят сухие в своих перевернутых каютах, у них есть воздух, вода почти не прибывает, у кого-то даже ток есть, они могут заниматься своими делами.
Сложности они потерпят, и раньше-то их корабль был не очень, потому нынешнее состояние его их не печалит – и не такое переживали шутят они.
Вот у меня синдром этого самого спасшегося матроса.
Я не верю что вам там хорошо сидеть, как бы сладко в иллюминаторы не улыбались. Я буду нырять к вам пока вы там сидите, мне наплевать что в вашей каюте сухо, есть свет и еда, я буду нырять пока не вытащу вас на воздух, на воздух, где вам придется промокнуть, замерзнуть и грести руками и ногами к неблизкому, но все же видимому берегу.
Да, там внизу вам было сухо и комфортно, а наверху сложно и мокро, я знаю, но внизу вы гарантировано подохните, а наверху выживете.
Вот так.
И не платит мне никто, меня совесть к вам нырять заставляет.
Вот ради кого я тут выплясываю:
