История о том, как я сбежала от ЕГЭ во Францию. Часть 3

Вот мы и приехали во Францию. Для начала мы заехали в Ниццу, так как мне была необходима страховка. Предшествующие этому шагу поиски в интернете не радовали, всё сводилось к одному: либо я не умею искать информацию, либо тарифы на французскую страховку были действительно недешевые (от 35 евро в месяц и больше). Покатавшись по узким и душным улочкам вверх и вниз, мы наконец-то нашли офис одной довольно-таки известной страховой компании. Объяснив женщине-консультанту ситуацию, я напряженно замерла, так как неосведомленные новоприезжие всегда вызывают искушение у турфирм/страховых агенств/банков. Барабанная дробь… Цена 45 евро. За год. Разумеется, это была не наилучшая страховка, но меня, планирующую весь год сидеть камнем на одном месте, всё вполне устраивало. Мое большое путешествие подходило к концу.

Через 30 минут я уже была на территории учебного заведения. Оно было огромным – в глаза сразу бросались три массивных многоэтажных здания из стекла и бетона, между которыми широким потоком струились студенты и лицеисты.
Тут необходимо небольшое отступление. 10 лет изучения французского языка дали мне хорошую базу в грамматике и неплохой словарный запас, но никак не превратили меня в специалиста, в совершенстве владеющего языком. Именно поэтому моей первой мыслью – как бы глупо это не звучало – было “Да здесь ведь всё на французском!”. Везде мелькали различные объявления и афиши недавно вышедших фильмов – это в свою очередь означало, что на территории есть кинотеатр. Так уж получилось, что именно перед этим учебным годом администрация задалась вопросом постройки нового, третьего интерната, и мне повезло быть распределенной на проживание в него. Издалека он казался маленьким и приземистым зданием. Растерянно походив по внутреннему дворику, я зашла внутрь.

На втором этаже находится административный центр интерната, Бюро. Я поздоровалась и представилась. В Бюро находилось человек 10, и все одновременно решили начать говорить со мной, пытаясь кто шутить про мое опоздание, кто информировать. Оценив масштабы и скорость диалогов, мой мозг решил, что сейчас самое время отключиться и перестать обрабатывать информацию – я так и замерла на пороге с испуганным и нерешительным видом. Через несколько мгновений волнение улеглось, подошла девушка и, улыбаясь, сказала, что проводит меня до моей комнаты и всё покажет. Казавшийся снаружи таким маленьким и невзрачным, внутри интернат поражал своей разветвленностью коридоров и обилием комнат. По пути мне сообщили, что живу я не одна, а с двумя француженками, которые будут уезжать на выходные.

Комната открывается с помощью ключ-карты. Конечно, обывателям такой замок не вскрыть, но карту нельзя класть рядом с телефоном и прочими устройствами, способными её размагнитить. Впоследствии для меня это было частой проблемой, так как по забывчивости я запихивала все карты и телефон в один карман, а потом не могла открыть собственную дверь. Приходилось либо идти обратно в Бюро, чтобы её настроили, либо, если в Бюро никого нет, сидеть под дверью и ждать прихода соседок.

У каждого есть свой шкаф, свой стол/стул, настольная лампа, лампа для прикроватного чтения, магнитная доска (на которой при желании можно писать маркерами) и даже своя личная мусорная корзина. Меня очень порадовало наличие перегородки между двумя кроватями, так создается хоть какая-то иллюзия уединенности в своем уголке. К сожалению, я приехала с опозданием, и занять нишу за шкафом не смогла – в нем ты живешь практически сам по себе, заглянуть в неё можно только если пройти через всю комнату.

В ванной комнате две раковины, там же и дверь, ведущая в душевую кабину. Чисто, органично, уютно. Не хватало только туалета. Мне отсутствие туалета в комнате казалось ужасным ровно столько, сколько я не знала где и что находится в интернате. Позднее выяснилось, что на каждые 10-15 комнат есть как минимум один туалет, поэтому справедливость и запустение торжествуют. Также есть беспроводной интернет. Опять-таки, на каждые 10-15 комнат стоит роутер, поэтому коллапсов не происходит. Более того, наша комната выходила на большой балкон, зайти на который могли только мы и девушка в комнате по соседству.

Спустившись вниз, я попрощалась с семьей и занесла вещи. В комнате уже были мои сожительницы. Одна из них была вьетнамкой по происхождению, вторая – арабкой. Говорили все очень быстро, и я не понимала практически ни-че-го. То есть понимаешь общий смысл фразы, даже иногда слова отдельные различаешь, а сам-то так не можешь. Внезапно на пороге моей комнаты появилась русскоговорящая девочка, моя нынешняя одноклассница, и предложила мне прогуляться вместе с ней по лицею, чтобы на следующий день я смогла хоть с горем пополам, но ориентироваться на территории.

Мы вышли из интерната, и оказалось, что всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Во-первых, интернат был построен у подножия горы. Вроде бы мелочь, но так как комнаты с видом на каменную породу никому не нужны, то его выстроили по ступенчатому принципу и аж на пять этажей (признаться, потом я еще месяца три не могла найти лестницу на четвертый этаж). Во-вторых, подъем. Дорога в лицей была дорогой в небо, с наклоном градусов этак в 45-60 на различных её отрезках. Подниматься к знаниям было тяжело, жарко и утомительно. Поднявшись на вершину, мы подошли к администрации, рядом с которой были вывешены списки учащихся. Оказалось, что только в моем классе 12 параллелей(!). Более подробной информации мне получить не удалось, и это означало, что завтра мне придется встать пораньше и направить свои стопы к администрации еще раз для получения расписания уроков, учебников и разъяснения различных нюансов. Новоявленная знакомая горела желанием выучить наизусть нумерацию всех кабинетов, дабы никогда не опаздывать на урок, но я, увидев, что 900-сотые и 200-сотые кабинеты находятся в двух соседних коридорах, а в коридоре чуть подальше виднеются уже номера 603, 604, 605, поняла, что всё это я выучу со временем и не заблудиться тут в первые дни будет просто невозможно. Так я осталась одна и, от нечего делать, пошла в столовую на ужин, так как было уже время. Тут меня ждал приятный сюрприз.

Во-первых, большой выбор. Столовая разделена на два отсека: в одном ты еду выбираешь, во втором ты её поглощаешь, предварительно пройдя через контрольный пункт. Во-вторых, есть мороженое.:)
Первый отсек разделен на 5 секций, каждая из которых отвечает за что-то одно: салаты/закуски, сыры, десерты (от творожков до выпечки), фрукты, основное блюдо. В каждой из секций всегда есть выбор из пяти-шести блюд. Исключение составляет лишь основное блюдо – там тебе всегда предлагают выбрать между мясом/рыбой и двумя типами гарнира. На поднос можно брать только 5 наименований, причем мясо и гарнир считаются за два отдельных блюда. На контрольном пункте по твоему подносу скользят взглядом, проверяя, не вынес ли ты больше назначенного, и спрашивают карту для еды. По ней они определяют, не прошел ли ты второй раз и платишь ли ты за этот приём пищи. У меня карточки еще не было, поэтому меня просто попросили указать мою имя/фамилию и интернат, в котором я живу, дабы в дальнейшем сверить данные.

Поужинав, я вернулась в интернат, так как чемодан был еще не разобран, да и не помешало бы наладить контакт с соседками. Остаток вечера прошел спокойно, оставалось только завести будильник на 7 утра и хорошенько выспаться перед моим первым учебным днем во Франции.:)

 

# # # #

 

 

История о том, как я сбежала от ЕГЭ во Францию. Часть 2

Начнем с того, что лицей во Франции – аналог наших старших классов, которые там называются Seconde, Première и Terminale. Я решила пойти во второй класс, то есть в Seconde. Почему? Всё объясняется довольно-таки просто: государственные экзамены у них распределены на два последних учебных года, чтобы снизить стрессовую нагрузку на учащихся, и, честно говоря, я побоялась в первый же год сдавать БАК по французскому языку. Да и для поступления французские университеты сначала запрашивают школьные табели успеваемости (причем не только успеваемости, но и поведения (!)). Таким образом, я решила, что для меня будет легче привыкнуть к французской системе обучения за год свободный от экзаменов. К тому же в конце второго класса происходит выбор профиля: научного, экономического или литературного.

Собрав все требуемые документы заранее, мы сложили лапки и стали ждать начала набора. Неожиданным и приятным был тот факт, что если и появлялись вопросы/проблемы, связанные с документами, то администрация лицея отвечала очень оперативно и вежливо.  В результате, в апреле мне назначили собеседование по скайпу. Можно сказать, что мне повезло, так как разница часовых поясов между Москвой и Ниццей на тот момент составляла всего лишь два часа, и мое собеседование было назначено на утро. Моей же нынешней однокласснице из Хабаровска собеседование было назначено на час ночи.:) Списки поступивших должны были вывесить 31 мая. Ждать было очень уж долго, и на какое-то время я вовсе позабыла о Ницце, закрутившись в суматохе конца учебного года с его профильными экзаменами и прочими маленькими и большими неприятностями.

31 мая. С волнением я открываю список поступивших в русскую секцию и с огромной радостью нахожу там себя! Через неделю мои родители по почте получают извещение-поздравление о поступлении и вдобавок к ним.. 20 листов анкеты с просьбой заполнить и отправить всё необходимое посылкой в лицей не позднее, чем через полторы недели, иначе поступление аннулируется. В этот раз пришлось не только продираться через дебри официального французского и собирать документы, но и делать это всё быстро. Также примечательно, что для жизни в интернате нужен корреспондент, проживающий рядом с лицеем, чтобы в экстренном случае он мог явиться и забрать тебя домой в случае болезни или же поговорить с директором о твоем плохом поведении. Поискав на различных форумах еще в начале весны, мы нашли русскоговорящую женщину, согласившуюся быть моим корреспондентом за 200 евро в месяц. Она обязывалась возить меня в аэропорт и оттуда плюс связываться с лицеем при необходимости. Конечно, цена казалась непомерно большой, но без корреспондента меня не примут в лицей, а других вариантов попросту не было. Ровно через полторы недели всё было уже отправлено и оплачено. Еще буквально через два дня приходит извещение, что нам по обычной почте скоро придут оригиналы бумаг, необходимых для получения визы. Дело было в середине июня. Я, получив письмо, сразу же отправила ответ с просьбой выслать ксерокопии этих бумаг по электронке, ибо Почта России может всё растерять по пути. Но было слишком поздно..

На улице была прекрасная погода – солнце умеренно припекало, а пыль лениво собиралась в закоулках подъездов. Это был конец августа. В июне все разъехались на каникулы, лицей пустовал, и никто мне не отвечал ни на звонки, ни на письма в течение последних месяцев. И вдруг 25 августа мне приходит письмо со всеми необходимыми ксерокопиями. Звоним в визовый центр, спрашиваем, можно ли подать просто ксерокопии, без оригиналов, так как они давным-давно потеряны, да и времени до начала учебного года не так уж и много. В ответ мы получаем строгое “нет”, вынуждающее нас звонить корреспонденту и просить забрать новые оригиналы из лицея и срочно выслать нам их DHL. Та переправляет их нам за четыре дня (разумеется, не бесплатно).

И, наконец-то, 3 сентября я иду подавать на учебную визу! Придя в визовый центр, мы узнаем, что оригиналы этих документов были вовсе не нужны, и нас просто плохо проконсультировали по телефону. Оказалось, что визовый центр не может забирать оригиналы никаких документов, и им они нужны только во время подачи, чтобы проверить подлинность, а забирают они всегда копии. А так как эти бумаги присылают из лицея и визовый центр в любом случае будет запрашивать учебное заведение подтвердить зачисление такого-то ученика, то мы получаем уже известный нам результат.

В конце концов, уже через 5 рабочих дней я получаю свой загранпаспорт с такой долгожданной визой. Покупать билет на самолет было уже дорого (да и личных вещей у меня было совсем не 23 кг), поэтому мои родители согласились отвезти меня в лицей на машине.
P.S. Честно говоря, мы очень обрадовались, так как минимальный срок рассмотрения документов – 10 дней, да и после стольких переживаний казалось, что я всё-таки останусь в России (а если учесть, что я к тому моменту уже забрала документы из своей школы, то перспективы становились совсем печальными).

 

# # # #

История о том, как я сбежала от ЕГЭ во Францию. Часть 1

Будучи в 10 классе, многие начинают задаваться вопросом поступления, ибо ЕГЭ со вступительными экзаменами уже не за горами. Эта дилемма коснулась и меня – в прошлом году я внезапно осознала, что врачом быть хочется, но в Первый медицинский поступить сложно (особенно бесплатно и особенно на бюджет), а в остальные университеты идти желания нет. Что делать?

За моими плечами было 10 лет изучения французского языка – и в специализированной школе, и на курсах. Поразмыслив и посоветовавшись с семьей, было принято решение отправиться за границу, сиречь во Францию. Оказалось, что для поступления в университет необходима справка о зачислении в русский университет, поэтому этот вариант сразу отпадал. Можно было закончить школу там, но тогда нужно искать школу-интернат, да и не пропадать же моему знанию русского языка просто так.. При тщательном поиске в интернете выяснилось, что Франция одобряет изучение иностранных языков, и поэтому можно получить не просто аттестат о среднем образовании, но международный, который оценивается гораздо выше обычного, но для этого в школе должна быть иностранная секция. В конце концов интернет выдал нам два варианта: Страсбург и Ницца. Только в этих двух городах были школы с интернатом и русской секцией в придачу. На зимние каникулы у нас была запланирована поездка в Европу, и мы решили мимолетом заехать в Страсбург на день открытых дверей, который был не так уж далеко от основного маршрута поездки, чтобы посмотреть лицей и город в целом.

Приехав, я сразу влюбилась в Страсбург. Во-первых, это был действительно студенческий городок со своей уникальной атмосферой: всё тут так и дышало молодостью, легкостью; редко в толпе мелькало лицо человека за 30, да и во многих кафе были специальные скидки для учащихся, в магазинах – льготы. Во-вторых, сам город был необычайно красив – часть его построена на воде, поэтому чем не аналог Венеции? В-третьих, маленькие улочки с ютящимися друг к другу домами никогда не оставляют меня равнодушной.

Лицей мы нашли довольно-таки быстро, ибо он находился в историческом центре города и представлял собой подобие маленького сказочного замка.

На дне открытых дверей нам объяснили, почему для русскоговорящих учеников желательно поступать в русскую секцию, рассказали о программе обучения и даже дали список литературы на год. Но оказалось, что интерната у лицея нет, есть лишь общежитие, в которое необходимо записываться. Более того, общежитие находилось в 20 минутах езды на трамвае (с пересадками) и являлось лишь местом проживания – готовить, стирать и жить ученики должны сами. Родители были против, так как отпускать меня 16-летнюю жить совершенно одной в незнакомую страну им не хотелось, а снимать квартиру и оставлять кого-то из семьи жить со мной было тоже затеей не из легких, поэтому мы решили съездить туда в феврале, подать все документы и в случае моего поступления уже принимать окончательное решение.

Прошел месяц, и мы заново отправились в лицей. Я долго готовилась к этому моменту, поэтому придя туда, я с легкой руки разложила все документы и мотивационные письма перед женщиной из секретариата и, улыбаясь, вполголоса разговаривала с мамой. Но не тут-то было – мы, сами того не зная, попали в один из замкнутых бюрократических кругов. У нас запросили контракт об аренде жилья на весь учебный год. Я объяснила, что мы не можем предоставить данный документ, так как для этого необходима учебная виза и справка о зачислении в школу, без них нам никто не захочет сдавать квартиру. Женщина же говорила, что она даже не передаст документы на рассмотрение без контракта, да и вообще справку о зачислении лицей так просто не выдают. В общем, остаток этого дня мы ходили по различным инстанциям и узнавали всё новые и новые подробности получения справки, постановки на учет, аренды жилья и прочих мелочей.. В результате оказалось, что поступить в этот лицей я не смогу. Как же мне не хотелось отбрасывать этот вариант! Но делать нечего, оставалась только Ницца. Этот лицей, а точнее Centre International de Valbonne, находился в 30 минутах езды от города, а в регламенте было указано, что несовершеннолетние учащиеся не могут выходить за территорию лицея. Звучало жутко. Не радовал даже тот факт, что территория этого учебного заведения исчисляется гектарами, а помимо лицея там еще находится collège (аналог наших 5-8 классов) и  PREPA (подготовительные курсы для студентов).

Я написала письмо в CIV в феврале с различными вопросами, и мне уже на следующий день ответили, что обучение бесплатное, а вот интернат стоит приблизительно 7200 евро в год; также оказалось, что подача документов в лицей начинается в марте, но я могу уже начинать собирать необходимые документы, список которых был вывешен на сайте школы. Именно с этого момента и началась моя настоящая подготовка к дальнейшему обучению во Франции.:)

# # # #

Мотивы эмиграции

Сколько читаю это сообщество, столько поражаюсь тому, как профессиональные патриоты, т.е. кремлеботы, и припатриоченные, они же жертвы пропаганды, упрекают эмигрантов в том, что мотивы их отъезда были недостаточно весомыми и убедительными.
Но ведь мотивы поступка должны быть убедительны только для того, кто его совершает, но никак не для окружающих. Хочет человек читать именно это книгу из миллионов других, и читает, и плевать ему, что он ней думают все остальные. То же самое и с эмиграцией — захотелось человеку уехать в новые для себя края, и он уехал. Хотелка не нуждается в дополнительной мотивации, она сама по себе основание к действию. Поэтому для эмиграции весомым, убедительным и основательным будет любой мотив, пусть даже то, что на новой земле вкуснее мороженое и приятнее парк для прогулок. Захотелось человеку гулять после работы в этом парке и есть это мороженое — он нашёл рядом с парком работу и снял/купил квартиру. А то, что попутно гражданство сменил, так это вопрос удобства: не для того затевалась возня с поиском работы и переездом, чтобы в один прекрасный день человека оторвали от желаемого и отправили обратно.
Вполне естественно, что человек будет с негативом отзываться о прежнем месте жительства — там-то нынешних удовольствий не было. И столь же естественно гордиться тем, что смог достичь желаемого, радоваться этому. Как и естественно говорить бывшим землякам: «Народ, тут отлично живётся, парк и мороженое великолепны, да разные другие приятности имеются, в сравнении с этим то, что было у меня и есть у вас — помойка, а потому приезжайте сюда, это не так трудно как кажется».
Стремление исполнять свои желания — программа выживания любого биологического объекта, поэтому ни в каких дополнительных обоснованиях хотелка не нуждается. И пока желания человека не причиняют вреда окружающим, он имеет полное право исполнять любые из них, и будет прав.
А вред эмиграция причиняет только в том случае, если эмигрант садится на пособие, иначе говоря, забирает у налогоплательщиков деньги, которые могли быть потрачены на развитие науки и культуры, благоустройство населённых пунктов и прочие полезные вещи. Но если эмигрант платит налоги — он сам приносит пользу.
Отношение гражданина и государства сродни отношениям клиента и отеля: клиент (гражданин) платит отелю (государству) деньги (налоги), чтобы получить сервис (защиту от насилия, мошенничества, необходимый минимум медобслуживания и образования, хорошие дороги и т.д.). Какой отель лучше ублажает клиента, тот и больше денег получит, больше клиентов привлечёт. А из плохих отелей клиенты уходят, из некоторых так и убегают. Всё справедливо.
Поэтому любые слова о недостаточно веских мотивах для эмиграции смешны — не веских мотив ни у одной хотелки быть не может. Вопрос может быть о том, насколько желаемое достижимо, но сложный процесс исполнения желаемого не является поводом отказаться от того, что хочется. При старании исполнимо всё. И «хочу» — самый веский мотив к действию.