Политическое убежище в США – личный опыт парня в 23 года(!)

M: Здравствуйте друзья. У нас в гостях Вячеслав из Филадельфии, он блогер, рассказывающий на своем канале про политическое убежище в США. Как давно вы в Соединенных Штатах?

В: 1.5 года назад я прилетел в США и сложность моего старта побудила меня делиться своим опытом через блог.

M: В чем были сложности?

В: Как и в любой стране, сложности возникают либо от отсутствия информации, либо от отсутствия опоры. Информации было много, а опоры, знакомых, которые бы могли помочь в мелочах, не было. Мы все начинаем с банальных вещей, когда мы выходим из самолета. Надо искать жилье, купить телефон или сим-карту и так далее.

M: Все примерно через это проходят. С моей точки зрения, когда вы сами всё это пройдете, то вы гораздо крепче потом стоите на ногах, чем когда вас бабушка водит и говорит куда зайти, где положить денежку, кому сказать спасибо. Куда вы приехали географически?

В: Стартовал я из Нью-Йорка, потому что Нью-Йорк – первый город в мире, куда едут все эмигранты. Там я прожил год и три месяца и недавно переехал в Филадельфию, чему несказанно рад. Это буквально пару часов езды от Нью-Йорка. Теперь я живу здесь.

M: Чем лучше в Филадельфии? Не такой большой сумбур вокруг или что?

В: Здесь больше чувствуется то самое американское, ради чего и ехал. Я ехал ради настоящей Америки с четким пониманием того, что хочется видеть. И в Филадельфии я сразу понял, что это мое. В Нью-Йорке мало от настоящего американского.

M: Как Москва, которая не вся Россия. А вы откуда в принципе?

В: Родился на северном кавказе, в детстве переехал в Великий Новгород и там рос, за тем много прожил в Москве.

M: Образование?

В: Экономист, но по специальности не работал. Так получилось, что с юных лет меня затянула строительная сфера.

M: Итак, вы занимаетесь строительством, приехали в Америку. Сколько вам лет?

В: 25 полных лет.

M: Ой, да вы еще совсем молодой. Когда вы приехали вам было всего 23 года, как хорошо начинать в таком возрасте. А по-английски говорили?

В: Да, немного.

M: А с тех пор лучше стало?

В: Конечно.

M: То есть вы не работали на русской стройке?

В: Я работал с поляками, поэтому уже говорю по-польски.

M: Как они к вам относятся? Хорошо?

В: Да, мы же все братья славяне и все неплохо складывалось.

M: У меня в школе народ разный бывает и я обнаружил, что есть всетаки какое-то родство среди выходцев из соцстран. И румыны, и венгры и болгары и поляки, монголы даже. Есть что-то такое, что мы понимаем, а вот ЭТИМ не объяснишь.

Значит вы приехали и работали тоже на стройке?

В: Да, пошел туда, что мне было ближе всего. Правда находясь в России я ни разу не доходил до того, чтобы работать на стройке руками. Это была офисная работа, которая привела к своему маленькому строительному бизнесу. Но тем не менее, все осталось близко и здесь я понял, что на первых порах мне занять подобное место как в России будет невозможно, то есть я себя не обнавыл.

M: Да, тут строительно работы очень много.

Обсудим ваше политическое убежище. Вообще политическое убежище в США представляет собой такую серую область – много недосказанного, много откровенных мошенников, нагло пользущихся неведением желающих приехать. Нет прозрачности и ясности.

В начале года комиссия Конгресса США делала исследование по политическому убежищу. Выходцев из России там очень мало, в основном из латинской америки. Они пришли к заключению, что только 30% случаев обращений не вызывали подозрений, что это мошенничество. А 70% было либо очевидным мошенничеством, либо с подозрением. Получается замкнутый круг: одни мошенники помогают другим мошенникам оформить мошенническое обращение за политическим убежищем. Ни одна из сторон не пойдет жаловаться или рассказывать о том, как все происходило. Хотя мы знаем случаи, когда потянув за таких юристов-помощников, вытягивают и департируют всю и клиентуру, включая получивших гражданство.

Как вы в таких условиях так откровенно рассказываете про политическое убежище? Какова степень откровенности и детальности ваших рассказов?

В: Я рассказываю об этапах получения политического убежища, которые есть у любого способа легализации. Когда у человека есть понимание этих этапов, он более правильно по ним идет, его гораздо сложнее будет завести в заблуждение, как раз со стороны мошенников. Этапы достаточно простые. Первый из которых – это когда вы подаете свое обращение в иммиграционную службу и происходит первое интервью. Второй этап наступает если вы на интервью не сумели доказать, что вам нужно убежище, что нужна защита – это иммиграционный суд США.

M: Какой процент людей после интервью сразу получает политическое убежище в Америке?

В: Я, еще до того, как попал в США, плотно изучал этот вопрос и выявил статистику, что сразу после интервью политическое убежище в США получает порядка 30%.

M: Это очень неплохо, учитывая, что в этой статистике основную массу составляют люди из латинской америки.

В: Совершенно верно, выходцы из стран СНГ в этой статистике по числу обращений не входят даже в двадцатку.

M: Итак, дело идет в иммиграционный суд. Какой процент получают политическое убежище в США уже в иммиграционном суде?

В: Хочу отметить, что речь идет о неофициальной статистике, но я склонен ей верить, потому что знаю много людей и их истории легализации. Так вот есть мнение, что в суде получают убещи остальные 70% сделавших обращение.

M: То есть попадающих на департацию очень мало?

В: Я даже ни одного случая не слышал о тех, кто бы попал на департацию.

M: А я знаю, немного.

В: Я считаю что, как в любых процессах, надо все делать правильно, потому что одно из другого вытекает. Если изначально в прошении, которое вы подаете, была ошибка или оно было некорректно составлено, то это может аукнуться депортацией и через 10 лет.

M: Скажу вам свое видение. Есть много разговоров о том, как люди самостоятельно, без адвоката подают прошения и у них все получилось. Такие случаи действительно есть, но их очень мало. Из 100 человек дай бог 5 в состоянии разобраться как это сделать. И из тех, кого я знаю, это все люди с юридическим образованием.

На форумах постоянно присутствует тезис о том, что не нужно платить адвокатам, а нужно подавать прошение самостоятельно. Мол, есть ведь 30% вероятность получить убежище на интервью. А уж если откажут, то вот тогда и возьмете адвоката. Ужас ситуации в том, что при таком подходе адвокат вам уже ничем не поможет, потому что менять свою историю нельзя.

В: Совершенно верно. Люди с юридическим образованием действительно способны это сделать, но пятибальной шкале на троечку. И говоря про реальные примеры – это были люди с высоким уровнем образования и опыта, отменным английским и при большым количестве потраченного времени, не меньше года на изучение того, как все сделать, чтобы оно приняло правильный оборот. Есть все это есть, то можно рискнуть.

M: Информации мало да. Я кроме книги господина Челищева ничего связно написанного не видел. Адвокаты могли бы, но не пишут, это их хлеб.

В: Когда я готовился и понимал что это мой путь, то процентов 80% информации я нашел сам в интернете. У меня не было помощника. Когда я приехал в Штаты и начал запускать свой процесс, мне адвокат почти ничего нового не сказал, так, нюансы некоторые. Когда человек хочет, он все найдет.

M: Но у вас был адвокат?

В: Конечно, я принципиально все делал через адвоката. Многие спрашивают стоит ли обращаться к адвокату, ведь он стоит денег. Я не считаю, что по меркам Соединенных Штатов, адвокаты берут много. Если это адекватный адвокат, то он берет ровно столько, сколько это стоит на рынке. Адвокат нужен потому, что этот тот человек, который возьмет вас под руки в начале и доведет ваше обращение до конца. И на интервью с вами пойдет и на суд. Важно знать, что на интервью говорит сам подающий прошение, а в суде говорит уже только адвокат.

M: Я занимался страхованием и в сфере медицинского страхования бывали забавные случаи. Человек покупает страховку на 20 лет, платит $600 в год. За 20 лет он заплатит $12 тысяч и если бы с ним что-то случилось, семья бы получила $1 миллион. Но он сетовал, что скорее всего будет жив и что в таком случае деньги фактически пропадут. Так вот беря адвоката, вы фактически покупаете страховку.

Говорят сейчас жуткая задержка вызова на интервью к иммиграционному офицеру. Скажите как вы считает правильным поступать: подавать прошение на политическое убежище сразу или подождать 5-6 месяцев, чтобы оказаться вне статуса? Все это чтобы сократить общее время процесса.

В: Я уверен, что подавать нужно между 5 и 6 месяцем пребывания в США. Подать сразу – это риск. Если вас вызовут пока вы в легальном, например, туристическом статусе, то по вашему делу тут же выносят решение и оно уже не может быть передано в иммиграционный суд.

M: А вот еще есть два стремных момента. Первый: человек обращается в консульство за туристической визой для того, чтобы, например, посмотреть Ниагару. Приезжает, смотрит и через какое-то время подает на политическое убежище. Получается, что он, вроде как, обманул. Как с этим быть? Не накажут ли? Как на это смотрит иммиграционный офицер и суд? Как вообще страна относится к тому, что человек откровенно обманул о своих намерениях?

Второй момент: он второй раз обманул, пока год ждал разрешения на работу и все это время наверняка работал нелегально. Мы пониманием, что в этом нет криминала, тем более если он еще и налоги платил. Но всетаки, это же нехорошо. Людей ведь депортируют за это. Например туристов подрабатывающих частенько прихватывают на депортацию.

В: Когда человек идет в посольство и просит туристическую визу, то, конечно, он должен прикинуться туристом и в этом ничего плохого в этом нет. И на тот момент, когда он просит туристическую визу, все действительно может быть так, что он хочет посмотреть именно Ниагару. Он же не говорит, что одновременно с его желанием посмотреть Ниагару, его около подъезда ждут правоохранительные органы, имеющие к нему ряд напрямую угрожающих вопросов. Эти вещи могут идти параллельно и не быть связаны. Так было у меня. Мое прошение на туристическую визу никак не было связано с тем, что ко мне имеют вопросы люди, представляющие власть Российской Федерации. Я никого не обманывал, просто на территории США моя ситуация на столько резко поменялась, что возвращаться мне было чревато.

M: Тогда вы должны показать изменения, произошедшие с момента отъезда и не имевшие места до.

В: Безусловно. А с нелегальной работой все просто. Америка очень разная от штата к штату. В Нью-Йорке на нелегалов и на нелегальную работу смотрят, пожалуй, даже хорошо, потому что это огромный мегаполис, который нуждается в людях и рабочей силе, потому что этот огромный город нужно обслуживать. Когда власти перестанут видеть от этого выгоду, то им, поверьте, хватит сил все это прекратить.

M: Законы приняты давно, просто их не выполняют. Как долго у вас канал и сколько подписчиков? Были ли негативные ситуации с ним связанные?

В: Всего год, 2.5 тысячи подписчиков. В связи с моим недавним переездом образовался мини-отпуск и я стал отзываться на просьбы обращающихся людей встретить из аэропорта и по-мелочи.

M: Раз в месяц можно кого-то и встретить. Но если чаще и требуется много времени на такую помощь тратить, то это уже становится работой и нужно ставить вопрос о том, что это должно оплачиваться.

В: Я не планировал делать из этого бизнес, но как только подумал о такой возможности и сделал соответствующее видео, рассказывающее о возможных вариантах помощи типа встречи в аэропорту, поиске жилья в Филадельфии, где оно на много дешевле, чем в Нью-Йорке и так далее. В этот момент на меня пошло большое количество негатива, мол, это бизнес и все такое.

M: Мне то же самое говорят. Что я лохов развожу в школу заманивая, при том, что мы каждого третьего отсеиваем входным тестированием навыков. Не верят люди, что человек можно просто так. Это определенный уровень понимания жизни. Души прекрасные порывы не всем понятны. Это проходит, когда человек становится самодостаточным.

Вы можете не стесняться и прямо озвучить стоимость своей поддержки. Я знаю одну женщину во Флориде – у неё все расписано по часам, сколько она с кем времени проведет какие вопросы решая. Полно людей, для которых не представляет проблемы платить за помощь, особенно когда её рамки оговорены. Она, например, берет $20 в час вроде. Это смешные деньги по нашим меркам. А если вы всё измеряете тамошними деньгами, так вы и нанимайте кого-то ТАМ и пусть вас оттуда консультируют.

В: Да, понимания расценок на местности у людей нет. Греет отдача от приложенных усилий, благодарные лица людей.

M: Ко мне приходил человек, работающей в компании, где почти все сотрудники из наши выпускников, и говорил, что некоторые меня ругали. Они все хорошо устроились и получают по $100 тысяч и ругали меня за то, что сами на такие условия устроились, а не я их отвел. Это было так приятно слышать.

В: Я говорю всем, что жизнь у нас одна и от неё надо взять максимум. Каждый для себя выбирает сам.

M: Нам сверху дано прожить жизнь. Когда у тебя есть талант, ты обязан им делиться. Нельзя хавать под одеялом, ты самореализуешься через отдачу, потому что тебе самому дали. Самое страшное что может произойти с психикой человека – это отсутствие самореализации.