Эмиграция как квест. Часть 8. На финишной прямой

Отъезд через месяц. Внезапно все успокоились, расслабились, приняли неизбежное и просто радуются жизни. Я снова начала заниматься спортом и купила отличный городской велосипед: я мечтала жить там, где почти всегда можно передвигаться на двух колесах. Кстати, лайфхак: в отличие от многих других авиаперевозчиков, «Аэрофлот» перевозит велосипеды совершенно бесплатно, достаточно снять колеса и хорошенько упаковать механизм в пузырчатую пленку.

Всю прошлую неделю я переписывалась с Сохнутом: нам бы сейчас очень не помешали бесплатные билеты и возможность провезти не двадцать, а, допустим, сорок килограммов багажа на человека. Нам говорили, что существует некоторый микроскопический шанс добиться этого после того, как мы уже получили гражданство, учитывая то, что в прошлый приезд мы ничем подобным не пользовались и за все платили сами. Впрочем, сотрудница иерусалимского офиса объяснила, что если бы мы написали им тогда, почти год назад, если бы мы не выезжали из Израиля, если бы не еще миллион факторов, то тогда возможно. Наверное. И то не факт. А сейчас — нет, никаких шансов.

Эта информация меня тоже успокоила: зато теперь мы вообще ни от кого не зависим, можем купить билеты на нужную дату, в удобный нам аэропорт и той авиакомпании, которая возьмет наши велосипеды. Однако на всякий случай повторюсь: если вы только планируете уезжать, то обязательно поговорите с Сохнутом — у них есть масса интересных предложений для новеньких репатриантов. А если вы на Украине, то лучше выбрать организацию «Керен Едидут»: она делает то же, что и Сохнут, — помогает людям с репатриацией, — но, по отзывам знакомых, там меньше поток, больше внимания и дополнительные «подъемные» деньги для отъезжающих: тысяча долларов на взрослого и пятьсот — на каждого ребенка в семье.

Если еще месяц назад меня трясло от неподъемности этого нашего переезда, от миллиона дел, которые невозможно закончить, от того, что надо, наверное, куда-то бежать, что-то делать, организовывать, договариваться, то сейчас я достигла абсолютного дзена. Если кратко, то во мне поселилась уверенность: так или иначе, но мы все равно переедем. Если повезет, у нас будет квартира чуть лучше и чуть больше денег, чем в том случае, если не повезет, — в масштабе жизни это совершенно неважно. Поэтому расслабляемся и начинаем решать проблемы по мере поступления.

Поэтому большую часть времени я посвящаю работе и налаживанию социальных связей. Просто-напросто знакомлюсь и разговариваю с приятными людьми. С моей подругой, которая переехала в Израиль всего месяц назад, мы строим наполеоновские планы, как мы будем устраивать отличные вечеринки с танцами и настольными играми. Или как будем приглашать пожить к себе семьи новых репатриантов и помогать им устроиться. Мне мы напоминаем белогвардейцев в Париже в восемнадцатом году: совершенно невыносимо чувствовать себя тем самым новеньким репатриантом, нуждающимся в помощи, и поэтому как воспоминания о былом величии, так и разговоры о предстоящих временах, когда мы сами сможем быть гостеприимными благотворителями, так сладки и утешительны.

Я люблю собирать истории уезжающих. Например, небольшой магазин велосипедов. Хозяин и продавец — парень лет двадцати. Высокий спортивный астеник, золотые волосы, синие глаза, острые скулы, серферская рубашка. Рассказываю, что мне нужен велосипед, чтобы ездить по Израилю. Он хмыкает: «И мы с девушкой этим летом тоже туда!» Я в первый момент не понимаю: «Отдыхать?» Оказывается, что жить: этот золотоволосый скандинавский мальчик окончил ешиву, а сейчас доучивается на юридическом и переезжает в Хайфу. Еще не представляет, чем займется, но обязательно что-нибудь придумает: а я смотрю на то, как здорово и продуманно организован его магазин, и верю ему изо всех сил.

Или вот пара, муж и жена, ей пятьдесят пять, ему шестьдесят. Она — финансовый директор одной корпорации, он — ученый-физик, преподаватель университета. Такие типичные московские интеллигенты, и все у них хорошо и обустроено: круг друзей, дом, дача, водитель, с которым вместе уже десяток лет, помощница по хозяйству, которая уже больше член семьи, чем работник, и никуда бы они не уехали, если бы не одно маленькое, но полностью меняющее все обстоятельство. Сын. Пятилетний курносый Давид, единственный ребенок, долгожданный подарок судьбы и медицинское чудо, на которое невозможно ни налюбоваться, ни надышаться. Решение об отъезде приняли буквально в один момент — когда поняли, что в России нельзя завещанием назначить ребенку опекунов, что даже в случае родственного усыновления мальчик сначала попадет в детдом, а только потом, через несколько месяцев процедур, к родным. А выцепить из системы ребенка друзей, не будучи его родственником, будет во много раз сложнее. Поэтому уезжают, ходят в ульпан в Марьину Рощу, учат язык, продают все до последнего гвоздя, чтобы начать новую жизнь в Израиле. «Ну, и уровень жизни стариков для нас очень важен, — говорит моя смелая знакомая, — все же не хочется повиснуть однажды на шее двадцатилетнего мальчика!» Невероятно ими восхищаюсь.

Или вот девочка двадцати трех лет и невероятной красоты. Ингушка — ни капли еврейской крови. Красный диплом МГИМО, пять языков. Прилетела отдохнуть в Израиль — и влюбилась в него навечно. Нашла в муже четверть еврейской крови, со всеми договорилась, всех убедила, совместно с мужем разработала многоступенчатый план отъезда, включающий получение сложных международных сертификатов для работы, покупку квартиры и изучение иврита — и теперь они выполняют его шаг за шагом. Она пиарщик, но всегда мечтала работать с детьми, поэтому сейчас она читает лекции о самураях и всяком другом интересном в одном из еврейских детских центров Москвы — и для удовольствия, и для опыта. Через два года (столько времени занимает план) очень надеюсь встретить ее в Тель-Авиве. И возить дочку в ее детский клуб.

Таких историй у меня десятки, это, наверное, главное, чем я сейчас занимаюсь: слушаю и запоминаю. И зубрю иврит. Наверное, это самый безумный из планов отъезда — не делать практически ничего специального. Просто знакомиться с людьми, собирать вокруг себя этих разных, увлекательных, отличных и интересных людей. И чем больше их становится вокруг меня, тем меньше во мне страха и больше надежд.

Алина Фаркаш

#Израиль #эмиграция #личный_опыт

Подруга без остановки постит фотографии из Израиля — они с мужем уже три недели в стране и радуются каждому дню: вот они ездят на велосипедах по всяким делам, по дороге заскочив на пляж, чтобы немножко поваляться на песке и позаниматься спортом на открытой площадке; вот она печет сумасшедшие торты в мультиварке, потому что в их общежитии нет никакой духовки, а она отличный кондитер и это для нее настоящий вызов; вот хвастается километрами исписанных убористым ивритом листов — через год ей будет тридцать и она уже не сможет бесплатно учиться в израильском университете, поэтому за этот год ей нужно максимально хорошо выучить иврит, чтобы поступить.

Я ужасно завидую своей подруге — мое время тянется крайне медленно, а от волнения я просто не могу ничего делать. Мне кажется, что все нормальные люди, как эта моя подруга, едут с помощью и за счет Сохнута по какой-нибудь удачной программе, где их сопровождают специальные помощники, где они живут в общежитии, сразу поступают в продвинутый класс иврита в ульпане, потому что учили язык еще в Москве, а в конце года планируют сдавать экзамены в серьезный университет. И только мы какие-то нелепые недотыкомки, которые все делают в последний момент и каким-то кружным и странным путем.

Поэтому я стараюсь собраться и поступать по-взрослому. Оплатила в скайпе шестьдесят минут звонков на стационарные и сотовые телефоны в Израиле. Купила программу, которая скрывает ip-адрес, чтобы иметь возможность просматривать сайт с квартирами на сдачу: он почему-то закрыт для России, поэтому приходится действовать подобным кружным путем. Лучшие из программ-шпионов — hide.me и astrill.com. Первая хороша для виндовс, вторая для макинтошей, обе они платные, но не очень. Благодаря всему этому я могу спокойно искать квартиры, обзванивать владельцев и обсуждать с ними условия. Я не уверена, что у нас получится снять квартиру из Москвы, но зато у меня появилась хоть какая-то почва под ногами: до этого я полностью зависела от друзей и их времени, желания и настроения мониторить сайты, сохранять и пересылать мне картинки разных квартир и вести переговоры с их владельцами.

Второе важное открытие этой недели, о котором серьезные люди подумали бы, наверное, заранее, — это язык. Я пребывала в спокойной уверенности, что сразу по приезду мы начнем много и старательно заниматься в хорошем ульпане, будем много общаться с местными жителями, и поэтому нам не нужно как-то особенно стараться заранее. Поэтому мы, конечно, взяли несколько уроков по скайпу у лучшего на свете преподавателя, но потом закрутились, погрузились в посторонние дела и бросили.

Однако в реальности все оказалось сложнее: с нуля (с уровня «алеф») обычно начинают учиться совсем уже старички или немотивированные репатрианты. Там все идет медленно, скучно и с бесконечными перерывами на похихикать и поболтать… В общем, если вам язык нужен для дела, то стоит приложить максимум усилий для того, чтобы хорошо написать тест и попасть на уровень «алеф+» или даже «бет». Мою подругу подвели буквы: в Москве она делала все домашние задания на компьютере и совершенно не знала прописных, а тест пишут исключительно от руки. Поэтому при объективной готовности к уровню «бет», она смогла поступить только в группу «алеф+». До этого у нее было 25 дистанционных занятий с сильным преподавателем, что невероятно меня вдохновило и заставило немедленно вернуться к урокам иврита с моим учителем. Теперь, когда у меня есть не смутный план «выучить иврит хорошо», а конкретная цель: к сентябрю сдать экзамен на уровень «бет», дело должно двигаться гораздо быстрее.

И еще одно важное открытие недавнего времени — больше психологическое, нежели практическое. Но гораздо более важное, чем все предыдущие! Некоторые люди умеют все делать идеально. Умеют все предусмотреть, запланировать и исполнить как по нотам. Я так не могу, не умею и, наверное, даже не хочу: моя внутренняя вера в силу чудес этого мира не дает мне планировать жестко, не оставляя ни малейшей лазейки для внезапной удачи или неожиданного счастливого случая. Но при этом во мне сидит этот жуткий паттерн про «надо» и про «так поступают взрослые разумные люди». При этом весь мой жизненный опыт показывает, что ничто в мире никогда не идет по плану. Ну, в моем мире во всяком случае. И вот это разрывает мне мозг и сердце, заставляет впадать в ступор — ведь все равно ничего не получится по плану, зачем тогда стараться — и заставляет вскакивать по ночам, стуча тревогой в висках.

Так вот. На этой неделе ко мне пришло озарение, давшее некоторую передышку всему моему измученному организму. Эта концепция по-русски называется «достаточно хорошо», а на иврите «аколь беседер» — что, в общем, все когда-нибудь станет хорошо. С большими или меньшими потерями, но в конце концов мы переедем. И квартиру найдем. И язык выучим. И с работой устроится у мужа. И у меня все пойдет так, как предполагается, и даже лучше. И у детей будут умные учителя и ласковые воспитатели. Ничего не будет идеально, но будет достаточно хорошо — меня тоже устроит. А об остальном я подумаю завтра.

#Израиль #эмиграция #личный_опыт

Эмиграция как квест. Часть 6. Не терять оптимизма

Реальность настигает меня со страшной силой. Земля, издалека истекающая молоком и медом, в приближении оказывается нормальной, человеческой, обычной страной. А главное, мы для нее — старые. Репатрианты до тридцати лет попадают в Израиле куда-то между раем на земле и филиалом детского сада для подросших мальчиков и девочек. Эмигрантам за тридцать не положено практически никаких заманчивых учебных программ, зажигательных кибуцев, стипендий и прочих радостей жизни.

Мы двигались по параболе: собирались, рассчитывая исключительно на свои силы и даже не предполагая о существовании многочисленных поддерживающих программ для новых граждан. Потом внезапно выяснилось, что все наши друзья получали или получают в этот момент какие-то гранты на учебу, скидки на детские сады, общежития в центре Тель-Авива за три копейки и прочие замечательные возможности для мягкой адаптации. Я немедленно захотела всего того же: и общежитий, и скидок, и грантов — но нет. Мне тридцать четыре, мужу тридцать один. И ни один из нас не врач, которым полагается все то же, что остальным до тридцати, но до сорока. Даже в армию моего мужа уже не берут, хотя он очень туда хотел и изо всех сил пытался договориться о любой возможности хоть немного послужить.

Поэтому возвращаемся к первоначальному плану: снимаем нормальную квартиру, отдаем дочку в обычный частный садик и спокойно зарабатываем себе на жизнь безо всяких подарков от судьбы и государства. Кстати, с садиком я опять мечусь. Мнения опытных пользователей разделились: половина советует «русский садик» (аргументы: в Израиле ребенок и так легко схватит иврит, но без общения со сверстниками на русском через год категорически откажется на нем говорить). Вторая половина обеими руками выступает за ивритский сад. Аргументы: как ребенок выучит иврит, если он на нем не говорит ни в саду, ни дома? Он не будет включен в израильский детский социум, не узнает сказок, песен и мультиков, которые знакомы его ровесникам, из-за скованности и недостаточного знания языка будет неловко чувствовать себя в школе, и так далее. И вообще, те люди, которые говорят, что их «ребенок пошел в школу и через два месяца идеально разговаривал», имеют в виду только то, что ребенок говорил лучше своих родителей, вчерашних репатриантов. Голова кругом!

Впрочем, я про работу. У нас следующие планы на первый год: 1. Учиться в ульпане. 2. Подрабатывать на какой-нибудь «настоящей» израильской работе для того, чтобы практиковаться в языке — я, например, всегда мечтала поработать официанткой, но в Москве с одиннадцати лет я только и делала, что писала. 3. Зарабатывать дистанционно в России — до тех пор, пока мы не выучим язык настолько, чтобы думать о полноценной работе в Израиле. По нашему плану это должно занять год или два.

Когда ты делаешь шаг в правильном направлении, Вселенная тоже поворачивается к тебе лицом. Меня пугала перспектива всегда зависеть от работы в российских СМИ, а работу журналистом в Израиле я изначально не рассматриваю как перспективную. Зато уже больше года я занимаюсь со стилистом из Швеции Стеллой Клар. Первоначально она была психологом, писала диссертацию по психологии имиджа, и за этот год она перевернула всю мою жизнь, мои представления о себе, о красоте и, главное, научила меня выглядеть именно так, как я себя всегда видела и представляла.

Впрочем, важно тут другое: я настолько увлеклась темой преображения человека, что пошла к Стелле в школу стилистов, после чего она предложила обучать меня дополнительно для того, чтобы я присоединилась к ее команде стилистов. Все ее помощники работают с женщинами, но до меня не было никого, кто бы специализировался на мужчинах, а они обращаются за помощью все чаще и чаще. Сейчас я веду своего первого пробного клиента и ужасно им горжусь и волнуюсь.

Даже если бы мне предложили выбрать лучшую работу на свете, я бы не смогла придумать для себя ничего более подходящего. Работать из дома, по скайпу, разговаривать, искать идеальное, помогать людям, действовать на стыке психологии и украшения мира. Это именно то, что надо!

Мне многие пишут с вопросами о работе в Израиле, но у меня нет универсальных советов и готовых решений. По моему опыту, помогает общение в израильских группах — как русско-, так и англоязычных. Немало друзей нашли работу по специальности, просто составив резюме на английском и разослав его по вакансиям вот тут.

Также одна моя подруга как-то зашла в понравившийся ей дорогой французский ресторан и попросилась работать официанткой — и была так убедительна, что ее взяли, даже несмотря на совсем слабенький иврит. Да, это не работа мечты для преподавателя французского, которым подруга была в прошлой жизни. Работа ее мечты — сомелье самого высокого уровня. Они договорились с хозяином ресторана, что он будет потихонечку ее обучать этому, а через полгода, когда ее иврит улучшится, заведение отправит ее в известную школу сомелье. Я знаю свою подругу очень давно — у хозяина заведения просто не было шансов устоять перед ее энтузиазмом и любовью к вину и французской кухне.

Другая знакомая просто сделала обзор крупных израильских компаний, которым было бы интересно выйти на российский рынок, и в каждую написала письмо, предлагая свои услуги. Оказалось, что многие из них действительно строили подобные планы, а две даже пригласили ее на собеседование.

Пока что мои представления о работе в Израиле и перспективах новых репатриантов там лучше всего иллюстрирует вот этот старенький анекдот:

Обувная компания отправила двух своих агентов в Африку, чтобы выяснить перспективы нового рынка. Первый агент вернулся через два дня с грустными вестями: «Там никто не носит обувь! У нас нет шансов!» Второй агент вернулся через месяц, распродав всю партию: «Там никто не носит обувь! У нас вообще нет конкурентов!»

P. S. Кем бы вы ни работали, придумайте, как приспособить вашу специальность к хай-теку. В Израиле деньги там, где хай-тек. Лично я собираюсь в будущем, когда стану совсем опытным стилистом, давать консультации по стилю топ-менеджерам израильских корпораций.

P. P. S. Я знаю, что последняя фраза рассмешила всех опытных израильтян.

#Израиль #эмиграция #личный_опыт

Эмиграция как квест. Часть 5. Первые ошибки

Сегодня к нам в гости приходила знакомая девушка, которая вместе с мужем переезжает в Израиль. Точнее, муж уже переехал учиться по программе Маса, а она в Москве завершает дела — у нее довольно большой бизнес, который теперь нужно организовать так, чтобы иметь возможность управлять им дистанционно. Но я не слушаю про бизнес, я вся в мыслях об этой программе Маса. И о том, что мы идиоты, господи, какие же мы распоследние идиоты!

О проекте Маса узнать довольно легко, если знать, что искать. Он предлагает потенциальным репатриантам массу программ в Израиле для продолжения или углубления образования — от МВА до различных университетских курсов. Вы проходите небольшое собеседование в Москве, показываете свое резюме — и если вы умный, адекватный, образованный и вам меньше тридцати лет, то вы туда попадаете: смысл работы этого проекта в том, чтобы привлекать молодых специалистов, а не отсеивать их. Дальше участникам программы предоставляется общежитие — просто отличное, я видела фотографии, — лекции на русском и английском, изучение иврита, еда, стирка и культурная программа. Вообще, это больше всего похоже на пионерский лагерь, где все тебя любят. После окончания этой программы вы должны полгода стажироваться в израильской компании — без оплаты, в счет обучения. Если вы проявили себя молодцом, вас оставляют работать на том же месте и вы начинаете строить свою карьеру в Израиле. Это если упрощенно. Все делается для того, чтобы в страну приезжали образованные и целеустремленные молодые профессионалы.

<lj-cut>

А теперь огромная, громаднейшая ложка дегтя для нас: все эти радости предназначены для потенциальных репатриантов. Граждане с уже готовым паспортом, как мы, не имеют практически никаких шансов получить гранты на обучение. Вы не представляете, с какой тоской я читаю описания программ: ах, если бы мы не спешили так сильно, если бы все запланировали и узнали заранее, то мы бы сначала поучаствовали в этой программе, а только потом получали гражданство! Впрочем, сделанного не вернуть, поэтому я пишу это для вас: если вы молодой и умный, то проверьте предварительно программы для потенциальных репатриантов, их сейчас великое множество! Самыми лучшими из них считаются те, что в хайфском Технионе.

Впрочем, еще не все потеряно: новые репатрианты могут получить субсидию на получение высшего образования в Израильском университете. Но это уже будет намного сложнее: нужно отлично знать иврит, сдать вступительные тесты при приеме, которые пишут все выпускники школ в Израиле, подать заявку советнику по абсорбции и… дальше расплывчато: «Получение субсидий зависит от бюджетных возможностей на данный момент». Одно известно точно: я знаю людей, которые учатся благодаря этим субсидиям, так что все вполне реально, а возможности израильского правительства довольно велики. Эту субсидию можно получить в течение десяти лет после переезда — достаточное время для того, чтобы выучить язык, осмотреться и понять, кем хочется быть в Израиле.

Впрочем, есть и хорошие новости. Например, я нашла ясли для дочки и школу для сына. Ясли — частные, потому что государственные садики в Израиле берут детей только с трех лет. Ясли русские и, что особенно подчеркнули советчики, «с настоящими кроватками и горячей вкусной едой». Нередко в израильских садах дети спят на матрасиках прямо на полу, что почему-то вызывает беспокойство у некоторых мам из России. И еду в такие садики надо или приносить собственную, или детей кормят бутербродами. Так что суп и кроватки — это то уникальное предложение, которым заманивают клиентов «русские» сады.

Раньше мне казалось важным для всей семьи как можно скорее выучить иврит, чтобы побыстрее ассимилироваться. Но опытные родители двухлеток убедительно доказывали, что через полгода в израильском саду ребенок начнет говорить только и исключительно на иврите. И шансов освоить русский у дочери останется очень мало.

Школа для сына, наоборот, вполне себе израильская, государственная, религиозная, но не ультраортодоксальная, а, судя по сайту, вполне себе толерантная. С высокими рейтингами и чудесными отзывами. И, что очень удачно, она не привязана к конкретному району, так что мы сможем искать квартиру по всему городу. Я неделю придумывала аргументы для директора, чтобы нашего мальчика в нее взяли. Главными были такие: 1) мы милые, адекватные и интеллигентные; 2) у нас очень умный мальчик, который учится на отлично. Я составила подробный план поступления: уточнить у московской учительницы сына, действительно ли он заканчивает год на одни пятерки, как она предполагала раньше. Перевести каким-то образом его ведомость на иврит. Попросить отзывов от его классного руководителя, завуча, учителей английского и иврита. Попросить рекомендации из шахматного кружка… Все перевести и заверить у нотариуса. В общем, во мне были еще сильны воспоминания о том, как сын поступал в «сильные московские школы» и скольких нервов все это стоило. Я была готова к борьбе, я была закалена ею до предела!

…Директор выбранной школы ответила в тот же день: написала, что у них есть места и даже бюджет для дополнительных уроков иврита, что у них очень много детей из Франции и Америки, и большой опыт их адаптации. Что они будут рады, ждут и все такое. В том же письме она доброжелательно рассказывала, чем нам может быть полезна школа, и совершенно не интересовалась, насколько можем быть полезны школе мы. Фантастика! Также она приложила анкету, которую нам необходимо заполнить, для того чтобы сына включили в списки классов. Предварительно это можно сделать по интернету. У меня от всего этого голова кругом, и я не могу поверить, что все решается так просто. И кажется, не смогу поверить, пока не получу официальных бумаг о зачислении.

Обо всех этих прекрасных школах, садах и грантах я узнаю из соцсетей.

Вообще, сложно переоценить помощь соцсетей при переезде. Как-то в министерстве абсорбции меня спросили, есть ли у нас родственники в Израиле. И очень сочувствовали, когда я сказала, что нет. «Но у меня есть фейсбук», — объяснила я. Кажется, чиновница решила, что я сошла с ума. Однако сообщество в фейсбуке на самом деле стало мне той семьей, которой у меня никогда не было в Израиле. Информация, поддержка, дом, где можно остановиться на первое время, друзья и приятели, помощь со съемом квартиры и помощь с миллионом остальных серьезных и не очень дел — все пришло из фейсбука. Огромное количество информации можно получить в этих двух сообществах. Все про детей стоит узнавать в ЖЖ. И это — один из тех моментов, который делает Израиль той самой семьей: вам наговорят кучу вздора, напугают, поругают, научат воспитывать ваших детей и любить ваших родителей, вы встретите персонажей совершенно невыносимых и невыносимо прекрасных. Все они будут шуметь, спорить друг с другом, переходить к завуалированным оскорблениям, обижаться, негодовать, с пугающей скоростью сокращать дистанцию. А потом, когда вы окончательно решите сбежать из этого сумасшедшего дома, внезапно возьмут вас за руку и отведут туда, где вам и вашим детям будет хорошо и спокойно.

#Израиль #эмиграция #личный_опыт

Эмиграция как квест. Часть 4. Без черновика

 

Мы едем в Раанану! Мы старательно искали лучшее место на Земле — и она очень на него похожа. Путешествуя по Израилю, мы объехали на автобусах, поездах и автомобилях Тель-Авив и окрестности, пожили в Гиватайме и в Модиине, неделю провели в Хайфе, неделю в самом низу и выходные на самом верху горы, останавливались на пару дней в Ашкелоне и Наарии, заезжали в Беер-Шеву, в Иерусалим, побывали в поселении на спорных территориях под Иерусалимом — какая же там красота! И везде было хорошо, но не по-нашему: мы бы приехали туда в гости или в отпуск, а жить хотелось в совершенно другом месте. В какой-то момент мы даже  начали сомневаться, существует ли то, что мы ищем?

…Раанану мы обнаружили почти случайно: на одном еврейском семинаре в Москве я познакомилась с известным израильским архитектором, рассказала ему о том, как я представляю себе идеальный город, — и он немедленно сказал: «Раанана!» Я потом несколько раз подходила к нему и уточняла, правильно ли я запомнила это название, боялась потерять, забыть заветное слово.

<lj-cut>

Гугл говорил, что там рай. Картинки с видами города вдохновляли невероятно! История и местоположение — тоже. Девятнадцать километров от Тель-Авива, город основан в 1922 году выходцами из Америки, сейчас там живут репатрианты из США, Англии, ЮАР и недавно стали приезжать из Франции. До сих пор английский на улицах звучит почти так же часто, как и иврит. На окраине города — небоскребы с офисами хай-тек-корпораций. Для улучшения экологической обстановки муниципалитет Раананы ввел запрет на предприятия тяжелой промышленности в черте города. Мэр устраивает ежегодный конкурс клумб, и благодаря этому все газоны города круглый год расцветают самыми яркими красками. Вообще центр города выглядит как немножко сказочная, немножко игрушечная Европа, окруженная буйной южной зеленью. И еще в Раанане есть один из самых больших и красивых парков в Израиле. Десять-пятнадцать минут на машине до моря. И очень сильный ульпан в центре города. С ума сойти, правда?

Из недостатков: дорого! Дорого даже по израильским сумасшедшим меркам. И нет железнодорожной станции. То есть без машины выбраться из города затруднительно: до Тель-Авива, например, идут два автобуса с пересадкой. Зато все израильтяне, среди которых редко встречаются два схожих мнения, при слове «Раанана» мечтательно вздыхают и подтверждают: да, она очень похожа на лучший город земли. И тут же одергивают себя: «А вы знаете, как там все дорого?! Квартиры, земельный налог, детские сады, школы, кружки!» Мы знаем. Однако начинать будет трудно в любом случае. Пусть нам будет трудно в лучшем месте на свете? Когда понятно, ради чего ты сюда приехал, появляются силы и возможности.

Мне настолько не терпелось увидеть все своими глазами, убедиться, что вот он — наш будущий дом, мы его нашли, что мы с мужем сорвались прямо через два дня после разговора с тем архитектором. Кинули клич в одной из израильских групп в фейсбуке, получили несколько приглашений пожить (попить чаю, погулять, познакомиться) в окрестностях Раананы от совершенно «наших», абсолютно таких, как мы искали, людей, поставили еще несколько больших плюсов Раанане и немедленно купили билеты.

Все оказалось именно так, как мы мечтали, и даже немножко лучше. Мы, например, совершенно не рассчитывали на пятничный клуб настольных игр, организованный хозяевами нашего дома. И на совершенно замечательную компанию, которая уже несколько лет собирается там каждую неделю.

Всю следующую неделю мы гуляли, знакомились, ходили в гости и за покупками. Представляли себе жизнь изнутри. Вот этим маршрутом сын  сможет на велосипеде ездить в школу. Сюда пойдем с дочкой в детский сад. Будем ходить в этот вот магазин. В Тель-Авив будем ездить встречаться с друзьями. Гулять, отмечать дни рождения, ходить на работу. Все вписывалось идеально!

Поэтому я с особенным страхом ждала встречи с семьей, которая прожила в Раанане пять лет и возвращалась в Москву. Чудесной, образованной, интеллигентной семьей, которая не смогла полюбить ни Израиль, ни Раанану. Я боялась узнать нечто такое, что может перечеркнуть все то прекрасное, что мы видели вокруг. Что тут могло не понравиться? Почему?

Они рассказывали нам, что приехали попробовать и пять лет провели практически на чемоданах. Они не учили язык, потому что для жизни им вполне хватало русского и английского. Но это не позволяло завести местных друзей и участвовать во внутренних социальных активностях. Они обходились без машины, потому что в Москве у них стояла новая, красивая и дорогая, и было жалко продавать ее для того, чтобы в Израиле за те же деньги купить нечто маленькое и старенькое. Однако без машины было сложно попасть на море, встретиться с друзьями и вообще вести ту активную светскую жизнь, к которой они привыкли. Муж с женой снимали неудобную и холодную квартиру, потому что считали ее временной и не хотели вкладываться во что-либо более подходящее. И так далее, так далее, так далее. Жизнь начерно, на пробу затянулась на неопределенный срок, и поэтому Израиль казался им местом очень скучным и одиноким, жарким и душным летом, пронизывающе холодным зимой, а главное, ужасно, невыразимо депрессивным.

Мы вернулись в теплый и веселый дом к нашим смешливым хозяевам, переполненные впечатлениями, наполненные этим застывшим отчаянием, еще не переработав тот чужой, но крайне важный для меня опыт. Хозяйка, крошечная и быстрая, как птичка, летала по дому, поправляя подушки и расставляя бокалы для вина, — готовилась к очередному вечеру настольных игр. На ходу выслушала рассказ, махнула рукой: «Умное, веселое и активное трепло везде сможет отлично устроиться!»

А я подумала про себя: «Надо будет сразу учить язык, покупать машину и искать максимально хорошую квартиру, которую мы можем себе позволить».

#Израиль #эмиграция #личный_опыт

Эмиграция как квест. Часть 3. Правильно уезжать

Проблема в том, что никто не знает, как правильно уезжать. Вот ты принял решение об эмиграции и, возможно, даже оформил документы, а что дальше? С чего начать? Сначала искать квартиру, а потом перевозить вещи? Брать только самое необходимое и ехать налегке, потому что все равно придется какое-то время мотаться по съемным квартирам? Или везти все, потому что в Израиле это все гораздо дороже, а квартиры сдают голыми коробками даже без холодильника и плиты. Как бросить хорошую работу, а главное, в какой момент это сделать? Нужно ли переводить и заверять мой диплом журфака МГУ, который и в Москве мне ни разу не понадобился? Или язык! Учить иврит заранее или поберечь деньги на обустройство и переезд, а язык сам выучится в бесплатном ульпане и путем общения с местными жителями? Странное ощущение: надо разломать по кирпичикам всю свою прежнюю жизнь, и совершенно невозможно придумать, в какое место ударить первым. И какие кирпичики стоит забрать с собой, а какие навсегда оставить на родине.

Множество знакомых и незнакомых людей задают мне сейчас сотни вопросов: всем интересны алгоритмы переезда. Практические советы. Готовые решения. Но их не существует! Я честно искала, я собрала почти всю имеющуюся информацию, но нет — каждый случай уникален. Чужой опыт может вдохновить, но не может послужить примером. Два самых популярных вопроса — про работу и про переезд. Я пока не знаю, насколько здорово мы все придумали и насколько рабочими окажутся наши планы. Про работу я уже писала, про вещи: мы думаем взять с собой все, кроме мебели и крупной бытовой техники.

<lj-cut>

Перевозить будем «Аэрофлотом»: у них есть такая услуга — доставка частных грузов. 90 рублей за килограмм, плюс полторы тысячи сбор, плюс тысяч восемнадцать за таможенного брокера в России. В Израиле мы попробуем растаможить самостоятельно: мы не везем ничего, кроме личных вещей, и новые эмигранты не платят таможенных сборов, я знаю немало людей, которые отлично со всем справились без профессиональной помощи. Плюс доставка маленьким грузовичком. Плюс работа грузчиков. В любом случае получается удобнее и выгоднее, чем продавать тут и покупать там. Также мы вызывали компанию упаковщиков: трое мужчин вошли в квартиру и за шесть часов и шестнадцать тысяч рублей аккуратно упаковали нашу квартиру в восемьдесят картонных коробок.

Сейчас мы вскрываем одну за другой и старательно перебираем вещи, выбрасывая, отдавая и продавая лишнее. Из восьмидесяти уже осталось сорок, и мы планируем сократиться до тридцати. Кажется, нормальные люди действуют как-то иначе. Но я не знаю ни одного такого нормального, поэтому мы идем своим путем: перебирать уже сложенные коробки оказалось гораздо легче, чем шкафы, к которым даже подступиться было и страшно, и слезно.

Опыт подсказывает мне, что очевидные и самые распространенные решения не всегда самые лучшие. Иначе мы бы до сих пор ночевали в пещерах и выкапывали корешки с помощью удачно найденной палки. Всю информацию надо проверять и перепроверять. Все источники, которые были нам доступны, утверждали, что морем (два месяца ожидания) отправлять грузы намного дешевле, чем самолетом (два дня). Реальность оказалась несколько иной: морской контейнер стоил бы нам около шести тысяч долларов, а самолет, по предварительным расчетам, не будет стоить больше двух. Впрочем, и этому тоже не стоит верить, лучше позвонить по нескольким конторам и выяснить все самостоятельно.

Собственно, поэтому мы не стали останавливаться ни в одном из известных эмигрантских городов. Мы получили визу на ПМЖ до того, как хотя бы раз побывали в Израиле. Мы были переполнены романтическими фантазиями и идеями. Мы летели в маленькую теплую Америку с восточным колоритом и социализмом, а попали в натуральный Бейрут! Надо было выбирать: или немедленно разворачиваться и лететь обратно, или учиться всем сердцем любить этот безумный восточный базар.

Мы выбрали второе. И для того, чтобы любить было легче, мы нашли лучшее место для жизни в Израиле. Логика была такая: все равно первые годы будет сложно, так пусть будет сложно в том месте, где очевидно, зачем нам все это. Переходные варианты нередко становятся постоянными, и я против жизни начерно.

Наши мечты об идеальном городе были такими:

1. Недалеко от центра и Тель-Авива.

2. Много зелени.

3. Красивый, ухоженный и чистый город.

4. Сильные школы.

5. Интеллигентная молодая публика, такой хороший средний класс.

6. Однородный состав горожан, без «русских» или арабских общин.

О том, что там ко всему прочему будет еще и недорого, мы даже не мечтали.

На то, чтобы найти именно такое место, нам понадобилось ровно девять месяцев. И как только мы определились, дело пошло гораздо быстрее: ехать куда-то конкретно оказалось не в пример, на порядок легче, чем уезжать в неизвестное никуда.

 

#Израиль #эмиграция #личный_опыт

Эмиграция как квест, часть 2. Новые правила

Правила меняются — это надо запомнить. Любую информацию стоит перепроверить: еще три года назад внутренний израильский паспорт, теудат зеут, давали новеньким эмигрантам не в аэропорту сразу по прилету, как сейчас, а через две недели — в министерстве внутренних дел. А пять лет назад надо было получать разрешение на выезд, если вы хотели даже ненадолго выехать из Израиля в первые три месяца после алии. А двадцать лет назад отъезд в первые пять лет после эмиграции грозил огромными штрафами. Поэтому вся информация в сети настолько противоречива, а на двух евреев будет пять мнений и при этом ни одного полностью верного. С этой точки зрения вы будете практически первопроходцами, спрашивать мнения опытных эмигрантов по любому из вопросов бессмысленно и вредно: вам немедленно расскажут и про штрафы, и про разрешение на выезд. Вас может интересовать лишь опыт таких же новичков, как и вы, которые находятся лишь на шаг или два впереди вас: только у них может быть актуальная информация, но и ту стоит проверить еще раз.

Опытные эмигранты, алия девяностых, расскажут вам, что работы нет, что к «русским» относятся хуже некуда. Что особенно нет работы без языка, а выучить язык невыносимо трудно, потому что в ульпанах преподают отвратительно и черт знает кто. Что о профессии можно забыть и вы будете никто и ничто. Что без опыта работы в Израиле вам даже не доверят переворачивать старушек в хосписе. И мое любимое: «Не берите никаких лишних вещей и техники, приедете в Израиль и купите лучше, современнее и такое, как сейчас носят!» Притом что обычный поход по магазинам покажет вам, что в Израиле, по сравнению с Москвой, все гораздо дороже, а выбор этого всего — на порядок меньше. Так что, если у вас есть хорошая техника, одежда, дорогие детские игрушки, любимые велосипеды и прочее ценное и удобное, то везти это стоит. Впрочем, как я уже говорила, правила меняются, и любую информацию стоит перепроверять. Эту — тоже.

<lj-cut>

Сложно пересказать, какое количество сочувствия и ужасных историй на меня выливали опытные эмигранты, услышав о моей профессии журналиста. Нет в Израиле категории более несчастной, презираемой, нищей, голодной и при этом многочисленной, чем русскоязычный журналист! И это правда.

Но стоит сделать чуть шаг в сторону, как оказывается, что работы много, я сейчас отказываюсь от восьмидесяти процентов предлагаемого мне, выбираю самое перспективное и интересное. Большинство моих друзей-журналистов нашли свою первую работу еще до того, как выучили иврит. Несколько вариантов заработка журналистов из моего ближайшего окружения: писать научно-популярные книги и учебники — на подобные русскоязычные книги есть спрос как в Израиле, так и в России, готовить тексты — пресс-релизы, рекламу, информационные письма — для русскоязычных клиентов и пользователей в крупных международных компаниях. Переводить программы и сайты на русский и английский для маленьких IT-стартапов. И это не считая тех, кто продолжает писать для российской прессы, и тех, кто начал зарабатывать на своем хобби, которое до переезда не рассматривал в качестве источника заработка. Например, моя бывшая коллега сейчас работает иллюстратором детских книг и игр, а другая приятельница открыла успешную школу танцев. Работы, в том числе и для журналистов, много, разной! И это тоже правда.

Собственно, только ваш настрой и окружение сделают ту или иную правду вашей личной правдой. Я знаю немало историй, когда люди оставили все мысли об эмиграции только потому, что им кто-то очень авторитетно сказал, что для этого нужно быть галахическим евреем. Я знаю девушку, опытного адвоката, которую знакомые настолько запугали рассказами о сложности и дороговизне подтверждения диплома в Израиле, что она даже не попробовала и сейчас работает кассиром в супермаркете. И знаю экономиста, который подтвердил все свои дипломы еще до окончания ульпана. Моя подруга, которая вышла замуж за израильтянина, ни разу до этого не побывав в стране, через месяц после переезда организовала компанию, занимающуюся консалтингом и обучением работе на фондовой бирже, а через год уже зарабатывала столько же, сколько ее муж-программист, выросший в Израиле. Впрочем, это правило — спрашивать у тех, кто смог, а не у тех, кто нет, — актуально для любой сферы жизни.

В любом случае, каждый зарабатывает свой опыт самостоятельно. Мой будет не похож ни на один предыдущий. Ваш — тоже. Но, по моим наблюдениям, оптимистичный и наивный взгляд в будущее принесет несколько больше дивидендов. Знаете, это как искать ключи в большой сумке: если вы точно, стопроцентно знаете, что они там есть, то найдете, даже если они давным-давно провалились за подкладку. А если практически уверены, что потеряли их где-то еще, то не найдете, даже если они будут лежать на самом верху. Оптимизм помогает продолжать действовать, а деятельность — это же в общем основа успеха где угодно. А еще язык и хорошее место для жизни. Впрочем, это уже тема для отдельного выпуска.

#Израиль #эмиграция #личный_опыт

Эмиграция как квест, часть 1. Три паспорта

Алина Фаркаш вместе с мужем и двумя детьми переезжает из Москвы в Израиль. В своей колонке она рассказывает обо всех этапах пути, о том, как увезти любимый скутер, как не развестись с мужем, не потерять старых друзей и завести новых. В первой части читайте о том, как заработать деньги, найти лучший город земли для жизни и построить новый дом в новой стране

Последние месяцы я только и делаю, что рассказываю всем спрашивающим о нашем переезде в Израиль. В прошлом июле мы получили израильское гражданство и вернулись в Москву. Официально — чтобы завершить дела и разобраться с документами. Неофициально — чтобы отдышаться, прийти в себя и поверить, что мы действительно уезжаем.

<lj-cut>

Решение получить гражданство было сумбурным и импульсивным. До прошлой весны ни мне, ни мужу не могло прийти в голову, что мы можем захотеть жить где-нибудь, кроме Москвы. Это наш город, мы тут родились и выросли, тут родились и выросли наши родители, тут все наше счастье, не говоря уже о друзьях и работе.

А вот теперь мы, еще не уехав и сами того не желая, стали чем-то вроде экспертов по современной эмиграции. Мне звонят и пишут самые разные люди: бывшие однокурсники и одноклассники, случайные коллеги и знакомые из фейсбука. Большинство из них я никак не могла заподозрить в каких-либо отношениях с еврейством. Настали времена, в которые, если у людей оказываются хоть малейшие шансы на получение другого гражданства, они хотят знать, как это можно сделать. Просто так. На всякий случай.

Я буду рассказывать о нашей истории тут. Она не будет правильной и идеальной. Мы вообще не лучшие кандидаты для эмиграции. Мы — реальное воплощение того демотиватора из интернета, где жена просыпается с криком: «Мне приснилось, что я маркетолог, а ты журналист!» А муж в ответ: «Спи спокойно, это всего лишь кошмар!» Я действительно журналист, а муж на самом деле маркетолог. У нас сын второклассник и полуторагодовалая дочка.

Впрочем, о работе будет потом. Сейчас о гражданстве. Мне сложно пересказать то количество слухов, которыми нас пугали окружающие и которые мне сейчас приходится ежедневно опровергать. Поэтому я буду только о практике и только о нашем опыте. По пунктам.

1. Гражданство может получить: еврей, ребенок еврея, а также внук или внучка еврея. И конечно, супруг еврея. То есть гражданство дают по тому же принципу, по которому убивали евреев и их потомков в нацистской Германии. Поэтому, если, допустим, дедушка вашего мужа — еврей, то вы и ваши дети до восемнадцати лет имеете такое же право на репатриацию, как и я со своими чисто еврейскими предками до восьмого колена.

2. Процедура очень проста: вы звоните по телефону в консульство Израиля, записываетесь на прием — обычно его назначают через месяц или два — и приходите туда рано утром всей семьей, включая маленьких детей. С собой надо принести цветные фотографии 3х4, как для визы, и все-все документы о еврейских родственниках, какие у вас есть. Обычно просят, чтобы было как минимум два доказательства еврейства: например, военный билет и свидетельство о рождении. Или свидетельство о браке и выписка из домовой книги — раньше там писали национальность. В идеале все документы должны быть оригинальными: повторные принимаются только те, что выпущены до 1980 года. Считается, что до того времени евреями в документах были готовы называться только настоящие евреи. А потом уже стали мухлевать ради отъезда. В сложных случаях, когда документы утеряны, может помочь обращение в Красный Крест: у них есть архивы со списками всех евреев Советского Союза, бывших в эвакуации. Они дают эту информацию бесплатно. В самых-самых сложных случаях подойдут любые свидетельства: старые фотографии, где, допустим, ваши бабушка и дедушка стоят под хупой, письма, где ваши родственники поздравляли друг друга с Ханукой, и тому подобное. Фотографии еврейских могил ваших предков. Живая бабушка, говорящая на идише, тоже может послужить доказательством. Но, конечно, гораздо проще, когда у вас просто есть документы.

3. После того как консул убедился, что вы имеете право на репатриацию, он ставит вам в паспорт печать с визой. В течение полугода нужно въехать в Израиль, где прямо в аэропорту вы получите гражданство. И это, собственно, все.

4. Вся путаница и странные слухи происходят от того, что в Израиле — три вида паспортов. Внутренний паспорт вы получаете прямо в аэропорту вместе с гражданством, и никто не может у вас его отнять. Ждать его не надо — ни год, ни пять лет, ни даже три месяца. Прямо в аэропорту вам выдадут необходимые документы для жизни в Израиле, а также наличные на первое время, запишут вас в больничную кассу по вашему выбору, выдадут огромное количество литературы с инструкциями по обустройству. Необходимо будет еще раз показать все документы, подтверждающие ваше еврейство, которые вы показывали консулу. Мы не знали об этом и поэтому оставили большую часть бумаг в Москве. Чиновница, узнав об этом, долго и эмоционально кричала на смеси одесского и иврита о безответственных идиотах, которые свалились на ее голову. Потом заставила нас дать честное-пречестное слово, что мы: 1) завтра попросим родителей сделать копии и выслать их на ее личный мейл, 2) в следующий приезд покажем ей оригиналы. И поставила нам визы! Помимо этого она пожаловалась, что ее дочка вышла замуж за марокканца (долго рассматриваем фотографии со свадьбы и соглашаемся, что да, такая красивая, умная и хорошая девочка вполне могла найти себе кого-нибудь получше), а также родила от этого марокканца троих детей (рассматриваем многочисленные детские фотографии и соглашаемся, что да, все — прелесть, какие ангелы, очень похожи на бабушку). Вскоре мы поймем, что израильская бюрократия работает именно так — и в этом весь ее ужас и вся ее прелесть. Напоследок чиновница выдает нам сим-карту для телефона с уже лежащими на ней тремя сотнями шекелей. Чтобы мы могли позвонить друзьям и родным. Чтобы не потерялись и не бегали в поисках сим-карты по городу в тот момент, когда у нас и так много дел и страхов. Сотрудница очень извинялась, что министерство им выдает обычные сим-карты и мини, а вот микро — нет, поэтому для моего пятого айфона придется покупать самостоятельно. А я именно в тот момент отчетливо поняла, что я хочу жить в этой стране всегда. О бесплатном такси, которое отвозит новых репатриантов из аэропорта к их месту жительства, я, к счастью, узнала заранее, иначе, ей-богу, разрыдалась бы, как дура.

5. Многочисленные слухи о паспортах и путаница с ними вызваны тем, что через три календарных месяца вы должны будете получить временный загранпаспорт (лессе пассе). До этого вы можете летать за границу по своему старому российскому. Да, летать можно, никто никого насильно в Израиле не держит. Эти три месяца можно провести в Израиле, что, естественно, будет оптимальным решением. Однако, если у вас остались незаконченные дела в России, то можно улететь обратно, а через три месяца вернуться в Израиль и получить временный загранпаспорт — он дается на два года, а потом продлевается, если это необходимо. И в самом крайнем случае временный загранпаспорт можно получить в израильском консульстве в России. Тогда его дадут только на один год, а потом его будет необходимо продлить.

6. Постоянный загранпаспорт (даркон) вам выдадут через год фактического проживания в Израиле. Впрочем, по отзывам опытных пользователей, принципиальной разницы между временным и постоянным загранпаспортами нет.

7. Стоит учитывать, что в первый год жизни в Израиле новеньким эмигрантам предоставляется масса всяческих льгот. Например, 90% скидки на земельный налог, что составляет чувствительную часть от стоимости аренды квартиры. И это не считая выплат, положенных для свежеприехавших. Семье с двумя детьми полагается что-то около семи тысяч шекелей (1700 долларов) в месяц, что, очевидно, не помешает в первый и самый сложный год жизни в новой стране.

Впрочем, получение гражданства — это самая простая часть квеста. В следующих сериях мы будем пытаться перевезти в Израиль все вещи, включая машину, три велосипеда и гору детских игрушек, найдем лучший город для жизни (я готова спорить, что вы не слышали его названия!), постараемся получить работу и устроиться учиться в самый сильный ульпан в стране.

 

#Израиль #эмиграция #личный_опыт

Что думаете об этом?